Вообще, страшно представить, что кому-то пришлось бы столько лет жить одному на необитаемом острове. Не знаю, каким характером нужно обладать, чтобы не опустить руки, не впасть в уныние и даже не потерять человеческий облик...
"Робинзона Крузо" можно любить, можно не любить, но признать, что это великая книга, которая даже слово "робинзон" сделала нарицательным, придётся. Я все робинзонады обожаю с детства, даже, наверное, в детстве любил больше, чем сейчас. Правда, как ни странно, именно сам классический "Робинзон Крузо" нравился мне куда меньше, чем, например, "Новый швейцарский Робинзон" (пусть он и до приторности благочестиво-религиозный и нравоучительный) и нежно обожаемый "Таинственный остров" (кстати, если кто знает ещё какие-нибудь шикарные робинзонады, скажите мне обязательно). Нравилась мне только часть про жизнь на острове, а всё что до и после я обычно пропускал. Не буду спорить, что, может быть, именно в часто пропускаемых частях и содержался основной смысл произведения, глубокая мораль Дефо, которая говорит устами и делами Робинзона, что-то там ещё такое скучное из учебников по истории зарубежной литературы... Мне от Робинзона требовались только банальнейшие приключения. И он мне их давал. Не знаю, не смогу объяснить, откуда у меня страсть ко всем этим спискам "что, чего, откуда и как притащил", но каждый новый предмет, найденный или сделанный Робинзоном, я встречаю тихим довольным урчанием, как будто сделал его сам (ну или по крайней мере я им совместно с бедным Роби буду пользоваться). Эта дотошность и занудность, которая по логике вещей должна быть неимоверно скучной (и он принёс с корабля а) носовых платков пять штук красивых; б) кочергу; в) книжки десять штук нравоучительных) мне очень нравится. Может быть, поэтому и "Таинственный остров" меня в своё время восхитил гораздо больше, потому что там каждая крупица и тряпочка идёт в дело. Наверное, во мне говорит какой-то древний инстинкт Плюшкина и банальный вещизм.
Вообще, страшно представить, что кому-то пришлось бы столько лет жить одному на необитаемом острове. Не знаю, каким характером нужно обладать, чтобы не опустить руки, не впасть в уныние и даже не потерять человеческий облик (столько лет без какого-либо подобия общения...) Прообраз Робинзона Александр Селькирк пробыл на острове всего четыре года и почти одичал, а бесчеловечный Дефо упёк туда несчастного искателя приключений на долгие десятилетия.
А вот продолжения романа читать совершенно не хочется, несмотря даже на то, что во второй части Робинзон путешествует по столь близкой Сибири. Да и написана она, как я понимаю, только на волне успеха первой части, а третья и вовсе содержит только одни нравоучения, так что даже сами англичане того времени, которые любят такое дело, не смогли её переварить.
267 
171 
|